Некоторые стихотворения Дмитрия Мережковского

 

Очень близкие строки!

 

Оставлю их здесь.

 

ЛЮБОВЬ-ВРАЖДА    


Мы любим и любви не ценим, 
И жаждем оба новизны, 
Но мы друг другу не изменим, 
Мгновенной прихотью полны. 
Порой, стремясь к свободе прежней, 
Мы думаем, что цепь порвем, 
Но каждый раз всё безнадежней 
Мы наше рабство сознаем. 
И не хотим конца предвидеть, 
И не умеем вместе жить, — 
Ни всей душой возненавидеть, 
Ни беспредельно полюбить. 
О, эти вечные упреки! 
О, эта хитрая вражда! 
Тоскуя — оба одиноки, 
Враждуя — близки навсегда. 
В борьбе с тобой изнемогая 
И всё ж мучительно любя, 
Я только чувствую, родная, 
Что жизни нет, где нет тебя. 
С каким коварством и обманом 
Всю жизнь друг с другом спор ведем, 
И каждый хочет быть тираном, 
Никто не хочет быть рабом. 
Меж тем, забыться не давая, 
Она растет всегда, везде, 
Как смерть, могучая, слепая 
Любовь, подобная вражде. 
Когда другой сойдет в могилу, 
Тогда поймет один из нас 
Любви божественную силу — 
В тот страшный час, последний час! 


<1892>  


ТИШИНА    


Бури лишь в юности сердце пленяют, 
             Но пролетают: 
      Сила ничтожна их дикая, 
И после них остается одна 
             Правда великая, 
             Ненарушимая — 
В сердце — покой, в небесах — тишина,  

             Ибо лазурь 
             Вечно — безмолвная, 
             Недостижимая, 
      Так же, как истина, полная, 
             Выше всех бурь.  

      Бог — не в словах, не в молитвах, 
      Не в смертоносном огне, 
      Не в разрушенье и битвах, 
             Бог — в тишине.  

Небо и сердце полны тишиной: 
Глубже, чем все мимолетные звуки, 
      Глубже, чем радость и муки, 
             В сердце безбурном, 
             В небе лазурном — 
             Вечный покой. 


3 сентября 1892 


НИРВАНА    


И вновь, как в первый день созданья, 
Лазурь небесная тиха, 
Как будто в мире нет страданья, 
Как будто в сердце нет греха.  

Не надо мне любви и славы: 
В молчанье утренних полей 
Дышу, как дышат эти травы... 
Ни прошлых, ни грядущих дней  

Я не хочу пытать и числить, 
Я только чувствую опять, 
Какое счастие — не мыслить, 
Какая нега — не желать!  


Июль 1895 



Весь этот жалкий мир отчаянья и муки, 
Земля и свод небес, моря и выси гор, 
Все впечатления, все образы и звуки, 
Весь этот пасмурный и тесный кругозор 
Мне кажутся порой лишь грезою ничтожной, 
Лишь дымкой легкою над бездной пустоты, 
Толпою призраков, мелькающих тревожно, 
И бредом тягостным болезненной мечты. 
И сердце робкое сжимается тоскливо, 
И жалко мне себя, и жалко мне людей, 
Во власть покинутых судьбе несправедливой, 
Во тьме блуждающих толпою сиротливой, 
Природой-мачехой обиженных детей... 
Негодование бессильно замирает, 
И чувства нового рождается порыв, 
И трепетную грудь высоко подымает 
Какой-то нежности ласкающий прилив, 
Какой-то жалости внезапное волненье, 
Участие ко всем, кто терпит, как и я, 
Тревогу тех же дум, такие же сомненья, 
Кто так же изнемог под ношей бытия. 
За горький их удел я полон к ним любовью, 
Я всё готов простить — порок, вражду и зло, 
Готов пойти на казнь, чтоб сердце жаркой кровью, 
Терзаемо за них, по капле истекло!..  


1883 


«Христос воскрес», — поют во храме; 
Но грустно мне... душа молчит: 
Мир полон кровью и слезами, 
И этот гимн пред алтарями 
Так оскорбительно звучит. 
Когда б Он был меж нас и видел, 
Чего достиг наш славный век, 
Как брата брат возненавидел, 
Как опозорен человек, 
И если б здесь, в блестящем храме 
«Христос воскрес» Он услыхал, 
Какими б горькими слезами 
Перед толпой Он зарыдал! 
Пусть на земле не будет, братья, 
Ни властелинов, ни рабов, 
Умолкнут стоны и проклятья, 
И стук мечей, и звон оков, — 
О лишь тогда, как гимн свободы, 
Пусть загремит: «Христос воскрес!» 
И нам ответят все народы: 
«Христос воистину воскрес!»  


1887  


 

Запись опубликована в рубрике Новости, Познавая людей с метками , , . Добавьте в закладки постоянную ссылку.

Оставить комментарий